![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
christabel_daaeСамая длинная из моих эпистол, в которой Габриэлла рассказывает Марице, как тяжело она страдает и как дошла до такой жизни.
Meine liebe Mariza,
Не передать, как я рада, что ты вернулась в Вену, особенно когда я сама поняла, что долго без Вены жить не могу. С тех пор, как ты погостила у моих дорогих родителей я, кажется, тебя и не видела. Как там твои Карпаты? Удалось отдохнуть от «этих назойливых кавалеров»?
Ах да, извини, я же должна была с самого начала поздравить тебя с помолвкой. Трансильванский барон, с таким интересным именем — это, должно быть, так романтично... Иначе (да ладно, в любом случае) меня ужасно удивляет, как это ты решилась вновь связать себя узами брака. Я тебя просто не узнаю. Самая веселая и ослепительная вдова Вены! Как ты всегда наслаждалась свободой и заявляла, что «никогда больше»... (еще бы, я хорошо помню твоего главу попечительского совета исправительных и богоугодных заведений...) Итак, я надеюсь, что ты мне все-все расскажешь в подробностях при встрече и покажешьнастоящего венгерского красавца.
Нет, ну это просто замечательно, что мы с тобой скоро встретимся! За короткое время произошло очень много событий, которые меня так беспокоят и которые я хочу с тобой обсудить. Как ты можешь догадываться, речь идет о моем муже. Ты знаешь, я все еще очень люблю его... хотя и скрываю это от всего света, тем более от родителей, которых не хочу огорчать своими переживаниями. Когда-то — в то время, когда он так красиво ухаживал за мной — мне казалось, что и он меня любит. Наверное, я ошибалась. Наверное, я интересовала его как один из самых ценных призов, который можно было получить среди венских девиц на выданье — и хороша собой, и богата, и знатна, и разбила многим сердца неблагосклонностью и острым язычком... Иначе разве он «забыл» бы меня за своими трудами на ниве политики и дипломатии так быстро после свадьбы? И правда, зачем интересоваться женой, когда она уже твоя жена?
Я, разумеется, решила отвечать ему тем же и не показывать, как меня угнетает его холодность и платить той же монетой. Из Ройс-Шляйц-Грайца я довольно быстро вернулась в Вену, обосновалась в нашем загородном поместье и даже после того, как Балдуина направили в Вену послом, старалась встречаться с ним как можно реже. Наверное, кто-то в тамошнем правительстве решил дать возможность этому трудоголику работать на благо родины не отрываясь от семьи. Во всяком случае, Балдуину такое вряд ли пришло бы в голову, ведь ему безразлична и Вена, и я (я даже не могу сказать, безразличие к чему меня более огорчает. Как можно быть равнодушным к Вене?), он вряд ли кроме документов и отчетов чем-то интересуется.
Чем-то интересовался. Вот здесь и начинается самое интересное (даже не могу решить, трагическое или комическое. Первое, наверное, - во всяком случае, в том, что касается нас с Балдуином). Ты вряд ли слышала об этом, потому что как раз в это время уехала в глушь Транслейтании. Хотя, может, и слышала, если уже пару дней пребываешь в Вене, ни до кого информация не доходит быстрее, чем до тебя. Балдуин завел любовницу и, кажется, даже не одну. Вся Вена говорит, что он совершенно переменился, стал настоящим Казановой и даже на раутах отличается пылкостью манер. Видели его-то с несколькими барышнями, но говорят все больше о балерине Франческе Кальяри. Я попробовала аккуратно узнать о ней кое-что через верную Иду. Она даже не итальянка, хотя и напускает на себя загадочный вид, а типичная венка с Мариахильферштрассе. Ее папаша, Каглер (да, так по-настоящему звучит фамилия нашей Франци), катает на своей карусели публику в Пратере. Так вот, если верить слухам, мой муженек поселил ее (или кого-то другого, ты ведь понимаешь, как увеличивается число героинь с каждым пересказом истории) на моей уютной вилле за городом и сам днями пропадает там. Нет, ты можешь себе представить такой позор? Предпочесть мне какую-то танцовщицу, и еще и, по сути, открыто жить с ней! И на что он надеялся?
Разумеется, я приехала в город, вызвав его письмом, с расчетом, чтобы он едва успел вернуться в наш особняк. Я не стала ничего ни говорить, ни задавать вопросов — просто хотелось заглянуть в его бесстыжие глаза. И — ах, ты сейчас сочтешь меня романтической наивной дурочкой. Но когда я смотрю в его глаза, а он целует мои руки или шепчет комплименты, я готова забыть обо всем на свете. У меня даже почти получилось это сделать. Мы катались по Рингу и Пратеру, зашли к моей модистке, долго выбирали серьги в трех ювелирных лавках — будто бы мы снова были счастливыми помолвленными. Но только он отвез меня домой, я вспомнила о цели своего приезда. И, сменив костюм, направилась в пригород.
В Ройс-Шляйц-Грайце я была настолько короткое время, что практически никого оттуда не знаю. Разве что понаслышке, или по портретам. И вот, представь себе, вхожу я в дом, потревожив разве что секретаря Балдуина (он молодец, старался сдержать удивление при моем виде и, не вызвав у меня никаких подозрений, отправить искать мужа в городе), как распахивается противоположная дверь гостиной, и я вижу перед собой его светлость князя Ипсхайм-Гиндельбаха. Стефан быстро ретировался, а господин премьер-министр «маленького, но гордого княжества» предпочел остаться. Как он стал премьер-министром, ума не приложу. Ни смекалки, ни дипломатических способностей... «Что вы здесь делаете, сударыня? Вам лучше покинуть этот дом. Вам здесь не место. Мне кажется, вы не имеете права здесь находиться. Я сейчас кого-то позову» - в самом деле, можно подумать, что это его дом, а не мой! Я даже как следует обидеться не смогла, ведь так забавно, первый раз в жизни (и, надеюсь, в последний) меня приняли за барышню сомнительного поведения. Положительно, что-то не так с землей Ройс-Шляйц-Грайца, из-за чего у длительно проживающих там может помутиться разум.
Я не была уверена, дойдет ли дело до рукоприкладства (нет, князь, кажется, был достаточно хорошо воспитан, чтобы выталкивать из комнаты любую женщину — а вот я почти дозрела, чтобы разбить об его голову фарфоровое пресс-папье) — но здесь на шум, созданный нашим блюстителем морали заглянула некая девица. Довольно хорошенькая, этого не отнять. Хотя я бы на ее месте одевалась поскромнее и поопрятнее, уже, однако, не раннее утро и гостей полон дом. Глаза у демуазель были все еще красными от слез. Может быть, князь ее довел прежде, чем взяться за меня? Кошмар, получается, он вместо управления государством лично следит за моральным обликом своих подданных в других странах? Бедный, бедный князь... Какая у него скучная и трагическая жизнь... А ведь такой интересный мужчина — и, насколько я помню, холостяк. Странно это, он ведь должен был бы по логике вещей, как мужчина, поддерживать то, что называют «слабостями» у своих подчиненных? Ведь мужчины так много говорят о солидарности... Ты, случайно, ничего о нашем премьер-министре не слышала?
Эта немая сцена (мы с девицей таращимся друг на друга, а князь испуганно переводит взгляд с одной на другую) могла вылиться в громкий скандал, но судьбе было угодно, чтобы Балдуин прибыл как раз в этот момент. Его выражение лица надо было видеть. Мне. Чтобы поменьше строить иллюзий. Потому что по другому, как «Mon Dieu, жена и любовница в одном помещении, что же делать?!» его нельзя было истолковать. Он подозвал взглядом князя, и тут произошло самое неожиданное. Князь берет меня под руку, подводит к девице и говорит: «Позвольте представить вам мою жену». Лицо у его светлости в этот момент было каменное от напряжения, поэтому я пожалела беднягу, повернулась к нему, мило улыбнулась, пару раз хлопнула ресницами и проговорила «Это чудесно, дорогой, но, прости меня, я совершенно опаздываю, надеюсь видеть тебя вечером» - и упорхнула из комнаты, чуть ли не утащив за собой Балдуина. Что я могу сказать? Он даже не потрудился придумать правдивое объяснение случившемуся. Видишь ли, та девица — это «старая любовница князя, ужасная ревнивица с собственническими наклонностями, вот ему и понадобилось сделать вид, что его жена с ним». Нет, вы когда-либо встречали такое? И он смеет говорить мне о любви, о нежности, о том, как ему меня недостает! Почти как старый анекдот про покупку гусаром открыток: «Дайте мне десять штук вот этих, с надписью «Моей единственной»».
Я задумала месть. Вернее, я хочу отомстить, но совершенно не знаю, не уверена, не могу решить, что делать. Я хотела бы больше всего на свете быть счастливой с Балдуином. Но я не могу ему верить. И он в любом случае должен пострадать, за все то, что происходило со мной с начала нашего брака — а он не видел. И, разумеется, за своих красоток. Может, мне поступить по примеру столь многих дам света и понять его действия как предоставление свободы и мне? Я не знаю, решаться ли на такой шаг — и что он может мне принести. Тот же князь — очень красив и, кажется, по сути своей добрый человек. Когда я чувствую эту доброту в людях, я никогда не ошибаюсь. Да, он немножко недоходчив — но что поделаешь? Я уже отослала ему письмо, где назначила свидание на маскараде у князя Орловского, подробно описав костюм и маску. Все равно это меня ни к чему еще не обязывает, танцы и легкий флирт вернут меня в пору веселой юности. А позже видно будет. Князю бы пошла на пользу любовница, такая, как я. А вот что бы было от этого мне... Ведь я не полюблю никого, кроме Балдуина. Или мне нельзя зарекаться? Марица, мне так нужен твой совет. Я не знаю, увижу ли тебя до маскарада — но там очень надеюсь встретиться. Моя маска — белая с серебром венецианская, они сейчас не совсем в моде, думаю, ты меня ни с кем не перепутаешь. Или же мы можем вместе туда явиться. Я еду одна и держу это в тайне от графа, еще и потому, что подозреваю: он может привести на бал свою балерину. Я слышала, как герцог Браганца бился об заклад, что он так непременно сделает. Если Балдуин преступит эту черту... я не знаю, что будет со всеми нами.
Mit freundlichen Grüßen
Deine Gabi
P.S. Я вот тут подумала: наверное, в целях конспирации мне стоит назваться Элизабет. В конце-концов, это мое третье имя. Я не хочу, чтобы кто-то, случайно подслушавший наш разговор у уголке узнал раньше времени, кто я такая.
*****
Кроме того, вот здесь я выкладывала все арии "Венской крови", которые нашлись по-русски. Теперь только сняла замок. Могу советовать всем, даже далеким от этого сюжета. Перевод не дословный, конечно - но очень подходящий по духу и общему смыслу.
Meine liebe Mariza,
Не передать, как я рада, что ты вернулась в Вену, особенно когда я сама поняла, что долго без Вены жить не могу. С тех пор, как ты погостила у моих дорогих родителей я, кажется, тебя и не видела. Как там твои Карпаты? Удалось отдохнуть от «этих назойливых кавалеров»?
Ах да, извини, я же должна была с самого начала поздравить тебя с помолвкой. Трансильванский барон, с таким интересным именем — это, должно быть, так романтично... Иначе (да ладно, в любом случае) меня ужасно удивляет, как это ты решилась вновь связать себя узами брака. Я тебя просто не узнаю. Самая веселая и ослепительная вдова Вены! Как ты всегда наслаждалась свободой и заявляла, что «никогда больше»... (еще бы, я хорошо помню твоего главу попечительского совета исправительных и богоугодных заведений...) Итак, я надеюсь, что ты мне все-все расскажешь в подробностях при встрече и покажешьнастоящего венгерского красавца.
Нет, ну это просто замечательно, что мы с тобой скоро встретимся! За короткое время произошло очень много событий, которые меня так беспокоят и которые я хочу с тобой обсудить. Как ты можешь догадываться, речь идет о моем муже. Ты знаешь, я все еще очень люблю его... хотя и скрываю это от всего света, тем более от родителей, которых не хочу огорчать своими переживаниями. Когда-то — в то время, когда он так красиво ухаживал за мной — мне казалось, что и он меня любит. Наверное, я ошибалась. Наверное, я интересовала его как один из самых ценных призов, который можно было получить среди венских девиц на выданье — и хороша собой, и богата, и знатна, и разбила многим сердца неблагосклонностью и острым язычком... Иначе разве он «забыл» бы меня за своими трудами на ниве политики и дипломатии так быстро после свадьбы? И правда, зачем интересоваться женой, когда она уже твоя жена?
Я, разумеется, решила отвечать ему тем же и не показывать, как меня угнетает его холодность и платить той же монетой. Из Ройс-Шляйц-Грайца я довольно быстро вернулась в Вену, обосновалась в нашем загородном поместье и даже после того, как Балдуина направили в Вену послом, старалась встречаться с ним как можно реже. Наверное, кто-то в тамошнем правительстве решил дать возможность этому трудоголику работать на благо родины не отрываясь от семьи. Во всяком случае, Балдуину такое вряд ли пришло бы в голову, ведь ему безразлична и Вена, и я (я даже не могу сказать, безразличие к чему меня более огорчает. Как можно быть равнодушным к Вене?), он вряд ли кроме документов и отчетов чем-то интересуется.
Чем-то интересовался. Вот здесь и начинается самое интересное (даже не могу решить, трагическое или комическое. Первое, наверное, - во всяком случае, в том, что касается нас с Балдуином). Ты вряд ли слышала об этом, потому что как раз в это время уехала в глушь Транслейтании. Хотя, может, и слышала, если уже пару дней пребываешь в Вене, ни до кого информация не доходит быстрее, чем до тебя. Балдуин завел любовницу и, кажется, даже не одну. Вся Вена говорит, что он совершенно переменился, стал настоящим Казановой и даже на раутах отличается пылкостью манер. Видели его-то с несколькими барышнями, но говорят все больше о балерине Франческе Кальяри. Я попробовала аккуратно узнать о ней кое-что через верную Иду. Она даже не итальянка, хотя и напускает на себя загадочный вид, а типичная венка с Мариахильферштрассе. Ее папаша, Каглер (да, так по-настоящему звучит фамилия нашей Франци), катает на своей карусели публику в Пратере. Так вот, если верить слухам, мой муженек поселил ее (или кого-то другого, ты ведь понимаешь, как увеличивается число героинь с каждым пересказом истории) на моей уютной вилле за городом и сам днями пропадает там. Нет, ты можешь себе представить такой позор? Предпочесть мне какую-то танцовщицу, и еще и, по сути, открыто жить с ней! И на что он надеялся?
Разумеется, я приехала в город, вызвав его письмом, с расчетом, чтобы он едва успел вернуться в наш особняк. Я не стала ничего ни говорить, ни задавать вопросов — просто хотелось заглянуть в его бесстыжие глаза. И — ах, ты сейчас сочтешь меня романтической наивной дурочкой. Но когда я смотрю в его глаза, а он целует мои руки или шепчет комплименты, я готова забыть обо всем на свете. У меня даже почти получилось это сделать. Мы катались по Рингу и Пратеру, зашли к моей модистке, долго выбирали серьги в трех ювелирных лавках — будто бы мы снова были счастливыми помолвленными. Но только он отвез меня домой, я вспомнила о цели своего приезда. И, сменив костюм, направилась в пригород.
В Ройс-Шляйц-Грайце я была настолько короткое время, что практически никого оттуда не знаю. Разве что понаслышке, или по портретам. И вот, представь себе, вхожу я в дом, потревожив разве что секретаря Балдуина (он молодец, старался сдержать удивление при моем виде и, не вызвав у меня никаких подозрений, отправить искать мужа в городе), как распахивается противоположная дверь гостиной, и я вижу перед собой его светлость князя Ипсхайм-Гиндельбаха. Стефан быстро ретировался, а господин премьер-министр «маленького, но гордого княжества» предпочел остаться. Как он стал премьер-министром, ума не приложу. Ни смекалки, ни дипломатических способностей... «Что вы здесь делаете, сударыня? Вам лучше покинуть этот дом. Вам здесь не место. Мне кажется, вы не имеете права здесь находиться. Я сейчас кого-то позову» - в самом деле, можно подумать, что это его дом, а не мой! Я даже как следует обидеться не смогла, ведь так забавно, первый раз в жизни (и, надеюсь, в последний) меня приняли за барышню сомнительного поведения. Положительно, что-то не так с землей Ройс-Шляйц-Грайца, из-за чего у длительно проживающих там может помутиться разум.
Я не была уверена, дойдет ли дело до рукоприкладства (нет, князь, кажется, был достаточно хорошо воспитан, чтобы выталкивать из комнаты любую женщину — а вот я почти дозрела, чтобы разбить об его голову фарфоровое пресс-папье) — но здесь на шум, созданный нашим блюстителем морали заглянула некая девица. Довольно хорошенькая, этого не отнять. Хотя я бы на ее месте одевалась поскромнее и поопрятнее, уже, однако, не раннее утро и гостей полон дом. Глаза у демуазель были все еще красными от слез. Может быть, князь ее довел прежде, чем взяться за меня? Кошмар, получается, он вместо управления государством лично следит за моральным обликом своих подданных в других странах? Бедный, бедный князь... Какая у него скучная и трагическая жизнь... А ведь такой интересный мужчина — и, насколько я помню, холостяк. Странно это, он ведь должен был бы по логике вещей, как мужчина, поддерживать то, что называют «слабостями» у своих подчиненных? Ведь мужчины так много говорят о солидарности... Ты, случайно, ничего о нашем премьер-министре не слышала?
Эта немая сцена (мы с девицей таращимся друг на друга, а князь испуганно переводит взгляд с одной на другую) могла вылиться в громкий скандал, но судьбе было угодно, чтобы Балдуин прибыл как раз в этот момент. Его выражение лица надо было видеть. Мне. Чтобы поменьше строить иллюзий. Потому что по другому, как «Mon Dieu, жена и любовница в одном помещении, что же делать?!» его нельзя было истолковать. Он подозвал взглядом князя, и тут произошло самое неожиданное. Князь берет меня под руку, подводит к девице и говорит: «Позвольте представить вам мою жену». Лицо у его светлости в этот момент было каменное от напряжения, поэтому я пожалела беднягу, повернулась к нему, мило улыбнулась, пару раз хлопнула ресницами и проговорила «Это чудесно, дорогой, но, прости меня, я совершенно опаздываю, надеюсь видеть тебя вечером» - и упорхнула из комнаты, чуть ли не утащив за собой Балдуина. Что я могу сказать? Он даже не потрудился придумать правдивое объяснение случившемуся. Видишь ли, та девица — это «старая любовница князя, ужасная ревнивица с собственническими наклонностями, вот ему и понадобилось сделать вид, что его жена с ним». Нет, вы когда-либо встречали такое? И он смеет говорить мне о любви, о нежности, о том, как ему меня недостает! Почти как старый анекдот про покупку гусаром открыток: «Дайте мне десять штук вот этих, с надписью «Моей единственной»».
Я задумала месть. Вернее, я хочу отомстить, но совершенно не знаю, не уверена, не могу решить, что делать. Я хотела бы больше всего на свете быть счастливой с Балдуином. Но я не могу ему верить. И он в любом случае должен пострадать, за все то, что происходило со мной с начала нашего брака — а он не видел. И, разумеется, за своих красоток. Может, мне поступить по примеру столь многих дам света и понять его действия как предоставление свободы и мне? Я не знаю, решаться ли на такой шаг — и что он может мне принести. Тот же князь — очень красив и, кажется, по сути своей добрый человек. Когда я чувствую эту доброту в людях, я никогда не ошибаюсь. Да, он немножко недоходчив — но что поделаешь? Я уже отослала ему письмо, где назначила свидание на маскараде у князя Орловского, подробно описав костюм и маску. Все равно это меня ни к чему еще не обязывает, танцы и легкий флирт вернут меня в пору веселой юности. А позже видно будет. Князю бы пошла на пользу любовница, такая, как я. А вот что бы было от этого мне... Ведь я не полюблю никого, кроме Балдуина. Или мне нельзя зарекаться? Марица, мне так нужен твой совет. Я не знаю, увижу ли тебя до маскарада — но там очень надеюсь встретиться. Моя маска — белая с серебром венецианская, они сейчас не совсем в моде, думаю, ты меня ни с кем не перепутаешь. Или же мы можем вместе туда явиться. Я еду одна и держу это в тайне от графа, еще и потому, что подозреваю: он может привести на бал свою балерину. Я слышала, как герцог Браганца бился об заклад, что он так непременно сделает. Если Балдуин преступит эту черту... я не знаю, что будет со всеми нами.
Mit freundlichen Grüßen
Deine Gabi
P.S. Я вот тут подумала: наверное, в целях конспирации мне стоит назваться Элизабет. В конце-концов, это мое третье имя. Я не хочу, чтобы кто-то, случайно подслушавший наш разговор у уголке узнал раньше времени, кто я такая.
*****
Кроме того, вот здесь я выкладывала все арии "Венской крови", которые нашлись по-русски. Теперь только сняла замок. Могу советовать всем, даже далеким от этого сюжета. Перевод не дословный, конечно - но очень подходящий по духу и общему смыслу.
